- Отец Павел, Вы происходите из семьи священника. Расскажите о своем детстве, о своем духовном становлении.
- Папа мой, Самойленко Михаил Матвеевич, родом из станицы Георгиевской. Он потомственный терский казак, его мама, моя бабушка – Гребнева Анна Алексеевна – происходила из старинного казачьего рода, как и мой дед, Самойленко Матвей Антонович - его предки прибыли по указу Екатерины II на Кавказ из Запорожской Сечи. И поэтому по отцовской линии я тоже являюсь терским казаком.
Первым приходом отца был Покровский храм станицы Переправной Краснодарского края. Здесь папа служил недолго, хотя мне навсегда запомнилось его особое духовное состояние. Затем его направили в Курганинск. Я вспоминаю там папины службы, колокольню, на которую мы забирались. Но более всего я помню трагические обстоятельства закрытия храмов во время так называемой «хрущевской оттепели». По ночам в Курганинск свозили на машинах храмовую утварь: хоругви, иконы, аналои, лампады – все, что смогли спасти. Это было тяжелое время...
В 1974 году, закончив школу, я был полон намерений поступать в семинарию, так как папа полагал все усилия, чтобы воспитать нас в строго христианском духе – это и богослужения, и молитвы в доме, и его занятия со всей семьей, катехизические беседы. И я, воодушевленный, никогда не мыслил своей жизни без священства. Но папа ответил мне отказом. Это «нет» для меня прозвучало страшным громом. Он объяснил: «Тебя гнали в школе, гнали твоих братьев и сестер. Сейчас ты пойдешь в семинарию, а что будет с ними - с Колей, Вовой, Любой, Верой?» И благословил поступать меня в Донской сельскохозяйственный институт. Такой поворот событий был для меня неожиданным, но ослушаться родителей я не мог. После окончания вуза я проходил срочную службу в армии.
Мое церковное служение началось с 1980 года. Тогда, в декабре, состоялась встреча, посвященная 20-летию выпуска семинарии, которую проводил архиепископ Антоний (Завгородний). На нее приехал и мой отец, однокурсник Владыки, и взял меня с собой. Так архиепископ Антоний принял меня в иподиаконы. Затем по его рекомендации я поступил в Ленинградскую духовную семинарию, в тот период, когда духовные школы возглавлял архиепископ Выборгский Кирилл, ныне – Святейший Патриарх Московский и всея Руси.
Меня приняли на 2 курс. Учиться было интересно, я всю жизнь мечтал об этом. В 25 лет я женился на дочери папиного однокурсника по семинарии. Так создалась еще одна православная семья. Когда папа скоропостижно скончался, я не смог продолжать учебу в той же форме, пришлось проситься на приход. Владыка Антоний рукоположил меня в диакона, а через неделю – во священники и направил на служение в Никольский храм г. Георгиевска, туда, где начинался путь духовного восхождения моего папы. А это казачий центр, древний разборный полковой храм, который казаки возили за собой. Так начиналось моё окормление казачества.
Помню, как мой дед, Самойленко Матвей Антонович, в 1980 г. был смертельно болен. Он позвал меня и сказал такие слова: «Если бы ты знал, какими они были заярыми, терские казаки!» - Тогда я впервые услышал это слово – «заярые». – «Большевики уничтожили их. С Георгиевска шел бронепоезд, а казаки на конях с шашками бросились на него и полегли все». То есть дед даже на смертном одре выразил свою приверженность терскому казачеству и свою боль от тех потерь. Я воспринял это как завет – нести свое пастырское служение, в том числе, и родному терскому казачеству.
19 февраля 1990 года митрополит Ставропольский и Бакинский Гедеон (Докукин), прибывший на Ставропольскую кафедру после внезапной кончины Владыки Антония, назначил меня своим секретарем. С этого года в России началось возрождение казачества. Неся свое послушание, я, в том числе, посещал многочисленные казачьи мероприятия: съезды, казачьи круги и так далее. А официально войсковым священником я был назначен в 2000 году по просьбе атамана Терского войска, казачьего генерала Василия Павловича Бондарева. Одновременно с этим на протяжении 25 лет я нес послушание тюремного священника.
- О каких важных событиях в жизни казачества за годы Вашего служения Вы хотели бы вспомнить?
- В июне 2001 года состоялся выдающийся Всероссийский казачий круг, в котором я принимал участие. А проводился он, что самое интересное, в бывшем здании ЦК КПСС. Выступая, я говорил с жаром, подъемом, воодушевлением. Это было знаковое событие, яркое для меня и для всего казачества. Мы и по сей день вспоминаем его.
Очень важным событием во всех отношениях стала наша первая встреча с главой Синодального комитета по взаимодействию с казачеством епископом Кириллом (Покровским) в г. Омске во время проведения совета по делам казачества и первого семинара (25-26 мая 2010 года). Тогда Владыка знакомился с войсковыми священниками, ставил перед нами задачи. Мы, конечно, тогда не думали, что встретимся тут, на Ставропольской земле. Тем не менее, Омский семинар – это знаковое событие. Именно он стал той отправной точкой, которая, как я считаю, послужила началом новой страницы в жизни казачества российского вообще и терского в частности.
И, конечно же, действительно важным событием стал первый большой съезд казачьих духовников в Москве с участием Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла (5 декабря 2013 г.). Съезд всколыхнул все казачье движение и показал, что казачество – это сила, что Русская Православная Церковь может надеяться на него, что оно всегда рядом.
Запомнилась поездка с Владыкой в Ингушетию на учредительный казачий круг, на котором обсуждались перспективы развития казачества в республике, и V Всемирный конгресс казаков в г. Новочеркасске, участниками которого стали более 300 делегатов из России и стран ближнего и дальнего зарубежья.
А в целом для меня, как для казачьего священника, любое событие, связанное с той или иной стороной жизни казачества, особое, оно не оставляет меня равнодушным. Я всегда любил посещать войсковые круги, потому что здесь у меня есть возможность обратиться напрямую ко всем казакам, напомнить им об истоках православной веры.
- Отец Павел, расскажите, пожалуйста, об особенностях казачьего служения в последние годы.
- На сегодняшний день, когда мы отметили 5-летие Синодального комитета по взаимодействию с казачеством, становится очевидно, что митрополит Кирилл осуществил такой прорыв в казачьей среде в России вообще и на Терском войске в частности, что вряд ли кто-то, кроме него, смог бы это сделать, и грядущие поколения еще это оценят. Я не говорю даже о тех наработках, которые осуществлены Синодальным комитетом – десятки конференций, семинаров, круглых столов, такое же количество разработанных документов по окормлению казачества, квинтэссенцией чего стала Концепция Русской Православной Церкви по духовному окормлению казачества, принятая 9 сентября Высшим Церковным Советом.
Расширился и спектр взаимодействия с казачеством. Владыка сразу поставил задачу взаимодействовать не только с реестровыми казачьими обществами, но и с общественными, со всеми, кто исповедует православную веру, желает единства, процветания казачеству и Святой Руси. Это очень важный момент и посыл. Это привело к тому, что тяжкая грань греховного братского разделения стала стираться. Уже нет такого жесткого противостояния. И так и должно быть. Дух братолюбия, прежде всего, должен существовать в Терском войске. Поэтому то мудрое решение, которое принял Святейший Патриарх и Священный Синод, образовав Синодальный комитет, сейчас все более и более приносит благодатные обильные плоды в деле окормления российского казачества.
Понятно, что за пять лет сложно полностью преобразовать казачество, это дело всей жизни и последующих поколений. Важно то, что оформилась сама структура, сам остов. И то, о чем говорится на наших конференциях, как в Москве, так и здесь на месте, - это и есть, прежде всего, задача воцерковления, возвращения в лоно нашей Матери Церкви братьев казаков. Все-таки за годы советской власти они сильно обезбожились, хотя сохранили в себе эту приверженность к православной вере, что проявилось, в том числе, и тогда, когда прокуратура РФ стала настаивать на удалении из устава всякого упоминания о Православии. Казаки встали насмерть. Это тоже достижение.
Владыка показал, что он духовный лидер, что с его словом надо считаться, что казак как всякий православный христианин обязан помнить, что у него есть архипастырь и вести себя подобающим образом. И Терское войско, духовно ведомое Владыкой как главой митрополии и Синодального комитета, стало той единицей, которая способна заниматься не болтовней, не быть ряжеными, а быть настоящими защитникам и надежной опорой, оплотом святой Православной Церкви.
- Ежегодно в Москве под председательством Патриарха Московского и всея Руси Кирилла проводятся Международные образовательные Рождественские чтения. В их рамках Синодальный комитет организует работу казачьего направления. В чем Вы видите важность таких мероприятий?
- Сами по себе, являясь крупным образовательным форумом, Рождественские чтения стали важной площадкой для встречи казачьих духовников, казаков и обсуждения различных проблем и сторон взаимодействия. Именно здесь дается импульс деятельности на весь год, ставятся задачи, определяются направления. Владыкой проводится коллегия войсковых священников, заседание профильной комиссии. И каждый духовник, поучаствовав в работе проводимой конференции, понимает то, на что он должен обратить внимание в первую очередь, осуществляя свое окормление казачества. На это настраивает и сама тема конференции, и доклады, которые там произносятся.
Мы никогда не должны забывать, что казачество – это, прежде всего, семья. На сегодняшний день в России 11 реестровых казачьих обществ, к казачеству себя относят до 10 млн. человек, это существенная часть нашего общества, которая открыто позиционирует себя православными христианами, чадами Русской Православной Церкви и обязательно ее активной частью.
- Отец Павел, поделитесь своим опытом. Какими чертами должен обладать войсковой священник и казачий духовник?
- Казачий духовник должен обладать всеми теми чертами, которые присущи православному пастырю. Этот девиз начертан апостолом Павлом: быть образом верным во всем: в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте, в служении, сохранять себя в благочестии и оставаться в том звании, в котором он призван, достойно нести крест христианского жития.
Но с другой стороны, нужно быть еще и волевым священнослужителем, не поддаваться ни на какие слабости, понимая, что на тебя смотрят тысячи глаз, и от твоей позиции многое зависит. Казачий духовник должен быть командиром, путевождем, звездой, светящей во дни и в ночи. Он должен вести за собой казачество твердой пастырской рукой, как это делает пастух с овцой – не туда пошла, ярлыгу схватил - и в стадо вернул, что я постоянно делаю на казачьих кругах, не считаясь ни с авторитетами, ни со званиями.
Пастырь добрый не распудит своих овец. Он с духом кротости и назидания, сохраняя единство духа в союзе мира, со словом как гром и мыслью как молния, говоря словами святителя Григория Богослова, обязан удерживать каждого казака и казачество в целом от непродуманных поступков и действий. Для этого иногда нужно употреблять и власть, и силу не только пастырского слова, но и духа и положения. Мне неоднократно так приходилось поступать, когда я решительно, железно противостоял всем неподобающим явлениям в жизни казачества.
Но терское казачество – это мое родное казачество. И даже если иногда так получается, что в силу своего положения по необходимости я предпринимаю жесткие меры, то братья казаки это понимают, в том числе и потому, что видят перед собою батюшку-казака. Это тоже играет свою консолидирующую, укрепляющую роль.
- Над чем Вы трудитесь сегодня, как войсковой священник, и какие задачи ставите перед собой на ближайшее время?
- Сейчас в первую очередь я работаю над вопросами воспитания и образования казачества. Это то, что меня очень волнует как войскового священника, как председателя епархиального отдела. Эти проблемы мы ставили центральными на каждом семинаре, но и сейчас они остаются актуальными. Мы не можем в должной степени вернуть в лоно Церкви тех, кто прошел атеистическое воспитание, а вот подрастающее поколение казаков мы обязаны сохранить для Матери Церкви и святого Православия.
Тут и казачьи классы, и кадетские корпуса, и проблемы православного воспитания в тех классах, которые существуют. Это и духовно-нравственный компонент, и вопросы семейного воспитания, и проблема разводов, невенчанных браков, крещения детей – это все очень важные вопросы, которые на сегодняшний день меня волнуют, и мы стараемся в этом отношении братьям казакам помочь и быть полезными.
Людмила МЕЛЬНИК